VII. Скульптура

БАРТОЛИНИ

Нам в Париже приходится с опаской относиться к славе иных современных иностранных художников. Соседи не раз обманывали наше доверие, восхваляя шедевры, которых подолгу не показывали, а когда наконец соглашались представить их на наш суд, тем самым лишь ввергали в замешательство и самих себя, и нас, так что теперь мы всегда настороже, боясь снова попасть впросак. Словом, к «Нимфе со скорпионом» мы подошли с крайним предубеждением. Однако на сей раз работа иностранного скульптора не могла не вызвать у нас искреннего восхищения. Конечно, наши скульпторы работают более умело — заботы о совершенстве ремесла теперь всецело поглощают и наших живописцев. Между тем как раз те качества, которыми у нас несколько пренебрегают, а именно хороший вкус, благородство, изящество, заставляют признать работу г-на Бартолини самым значительным произведением в Салоне скульптуры. Не сомневаемся, что кое-кто из наших каменотесов, о которых пойдет речь ниже, вполне способен выискать недостатки в исполнении этой фигуры. Они укажут на некоторую нечеткость, отсутствие уверенности, на отдельные вялые места, на слишком тонкие руки; однако кто из них сумел бы найти столь изящный сюжет, кто обладает таким верным вкусом, чистотой замысла и целомудренностью линий, и при всем том — оригинальностью! Ноги чудесные; в повороте головы прелестное выражение задорности; возможно, здесь дело просто в удачно подобранной модели^[1]. Чем меньше выпирает в вещи ремесло, тем чище и яснее ее замысел, тем сильнее очарование.

ДАВИД

Совсем не таков, например, метод г-на Давида, чьи работы неизменно заставляют нас думать о Рибере. Однако наше сравнение не вполне правомерно, ибо чисто ремесленное мастерство у Риберы служит лишь подспорьем главным его достоинствам — страстности, оригинальности, гневу и иронии.

Надо полагать, трудно лучше вылепить и отделать вещь, чем это делает г-н Давид. Его работа — мальчик, приникший к виноградной грозди, который уже знаком нам по прелестным стихам Сент-Бева,— вызывает любопытство: это почти живая плоть, но она бездумна, как сама природа; между тем неоспоримая истина гласит, что цель скульптуры вовсе не заключается в том, чтобы соперничать с муляжом. Сделав эту оговорку, мы можем спокойно любоваться совершенствами работы г-на Давида.

БОЗИО,

напротив, сближают с г-ном Бартолини те высокие качества, которые отличают подлинный вкус от тяги к чрезмерному правдоподобию. «Молодая индианка», конечно, красивая вещь, но в ней мало самобытности. Печально, что г-ну Бозио не удается каждый раз показывать нам столь же полноценные работы, как его нимфа из Люксембургского музея или выполненный им великолепный бюст королевы.

ПРАДЬЕ

Не иначе как г-н Прадье решил превзойти самого себя и одним махом вознестись к горним высотам. Мы не находим слов, чтобы воздать его статуе должную хвалу: она несравненна по умению, она красива в любом ракурсе — кое-какие ее детали мы нашли бы, вероятно, в Музее древностей. Ибо это поразительная смесь скрытых подделок. Прежний Прадье таится под новым обличьем, словно бы для того, чтобы придать особую соблазнительность вылепленной им фигуре: это, несомненно, ловкий фокус. И все же «Нимфа» г-на Бартолини, при всех своих несовершенствах, кажется нам более оригинальной.

ФЕШЕР

Еще один искусник — неужто мы так и не двинемся дальше этого?

Этот молодой скульптор уже был отмечен успехом на нескольких выставках — успех, видимо, ожидает и новую его статую. Он избрал удачный сюжет, ибо изображения девиц обычно привлекают публику, равно как и все, что способно всколыхнуть ее страсти. Кроме того, его Орлеанская дева, которую мы уже раньше видели в гипсе, много выиграла, будучи увеличенной. Складки ее одежды ниспадают отменно — не так, как у большинства скульпторов. Руки и ноги прекрасно выполнены, и только голова, пожалуй, несколько ординарна.

ДОМА

Г-н Дома, как говорят, художник ищущий. И действительно, в «Духе моря» есть попытка воплотить энергию и грацию, но вещь получилась очень слабая.

ЭТЕКС

Г-ну Этексу никогда не удавалось сделать ничего полноценного. Его замысел часто бывает удачен — у скульптора есть живая мысль, которая легко доходит до зрителя и вызывает симпатию. Но в его работах нередки большие промахи, которые уродуют вещь в целом. Так, группа, изображающая Геро и Леандра, сзади выглядит тяжеловесной, в ее линиях нет гармонии. Спина и плечи женской фигуры значительно слабее ее бедер и ног.

ГАРРО

когда-то изваял довольно красивую вакханку, которая не могла не запомниться — то была живая плоть. В представленной им группе «Первая человеческая семья», несомненно, есть превосходно выполненные детали, однако в целом она производит неприятное и грубое впечатление, особенно спереди. Голова Адама ужасна, несмотря на сходство с олимпийским Юпитером. Маленький Каин удался лучше других фигур.

ДЕБЕ

автор прелестной группы «Первая колыбель». Ева держит обоих детей на одном колене; ее руки, сплетенные вокруг детей, образуют подобие корзины. Женщина красива, дети милы. Больше всего нам здесь нравится композиция. Досадно, что столь оригинальный замысел г-на Дебе не нашел в его работе достаточно оригинального воплощения.

КАМБЕРУОРС

«Катуллова Лесбия, плачущая над воробышком» Это красивая и добротная скульптура. Красивые линии, красиво падающие складки одежды, но, пожалуй, слишком много античности, которой

СИМАР

умудрился пропитаться в еще большей степени, равно как и

ФОРСВИЛЬ-ДЮВЕТ,

скульптор, бесспорно, одаренный, но так и не сумевший вырваться из-под воздействия луврской «Полигимнии ».

МИЛЛЕ

вылепил красивую вакханку в удачной позе. Но не слишком ли это знакомо, не слишком ли часто видели мы сходный мотив?

ДАНТАН

сделал несколько неплохих, благородных и, вероятно, похожих бюстов, так же как

КЛЕЗЕНЖЕ,

вложивший немало утонченной элегантности в портреты герцога Немурского и г-жи Мари де М...

КАМАНЬИ

представил романтический бюст Корделии. Тип лица модели достаточно самобытен, чтобы работа могла сойти за портрет...

Мы надеемся, что не упустили ничего значительного. В целом нынешний Салон походит на выставки предыдущих лет, если не считать неожиданного и блистательного появления Вильяма Оссулье и нескольких прекрасных работ господ Делакруа и Декана. В конечном счете мы приходим к печальному, на наш взгляд, заключению, что художники пишут теперь все лучше и лучше; зато по части воображения, замысла, темперамента никакого движения не заметно. Никто не пытается вслушаться в бури грядущего дня, а между тем героика современной жизни обступает и теснит нас со всех сторон. Реальные чувства переполняют нас настолько, что мы не в силах в них разобраться. И сюжеты и краски — все это всегда в избытке у эпических эпох. Но истинным художником будет тот, кто сумеет разглядеть и показать нам эпическое в современной жизни посредством красок и линий и убедит нас, что мы не чужды величия и поэзии, несмотря на галстуки и лакированные ботинки. Так пусть же в будущем году подлинные искатели доставят нам несравненную радость новизны!

Примечания

1. ^ Мы тем более гордимся нашим мнением, что, как нам известно, его разделяет один из крупных художников современной школы.