Фальшивая монета

Когда мы немного отошли от табачной лавки, мой друг произвел тщательный разбор своих денег: в левый карман жилета он опустил мелкие золотые монетки, в правый — мелкие серебряные; в левый карман брюк — увесистую горсть медяков; и, наконец, в правый — серебряную монету в два франка, которую он перед этим внимательно осмотрел.

«Странно, что за мелочность?» — подумал я.

По дороге мы встретили бедняка, который дрожащей рукой протянул нам свой картуз. Ничто не способно взволновать меня сильнее, чем немое красноречие этих молящих глаз, в которых человек, умеющий чувствовать, прочтет столько смирения, столько укора. Что-то подобное такому глубокому сложному чувству можно увидеть в слезящихся глазах собаки, когда ее бьют.

Милостыня моего друга была гораздо более щедрой, чем моя, и я сказал ему:

— Вы правы: после радости удивляться нет большей радости, чем самому вызывать удивление.

— Это была фальшивая монета, — спокойно ответил он, словно бы желая оправдать свою расточительность.

Но в моем презренном мозгу, постоянно занятом пустопорожними размышлениями (какой утомительной способностью одарила меня природа!), внезапно возникла мысль о том, что подобное поведение со стороны моего друга заслуживает извинения лишь в том случае, если он хотел создать некое событие в жизни этого бедняги, может быть, даже узнать о некоторых последствиях, пагубных или иных, которые могла вызвать фальшивая монета в руке нищего. Разве не могло случиться так, что ее удалось бы разменять на настоящие монеты? и разве не могла она с тем же успехом привести своего обладателя в тюрьму? Кабатчик или булочник, например, могут потребовать, чтобы его задержали как фальшивомонетчика или распространителя фальшивых денег. Столь же вероятно, что для бедного мелкого спекулянта эта монета станет краеугольным камнем богатства, возникшего за несколько дней. Так моя фантазия заходила все дальше и дальше, наделяя крыльями душу моего друга и извлекая все возможные заключения из всех возможных гипотез.

Но он внезапно прервал эти мечтания, повторив мои собственные слова:

— Да, вы правы: нет более приятного удовольствия, чем изумить человека, давая ему больше, чем он рассчитывал.

Я встретил ясный взгляд его глаз и был потрясен, увидев, что в них сияет непоколебимое простодушие. И тогда я понял, что ему захотелось разом проявить милосердие и совершить выгодную сделку; сэкономить сорок су и завоевать сердце Бога; попасть в рай без особых издержек; и, наконец, бесплатно получить титул «благодетеля». Я был почти готов простить ему то преступное развлечение, на которое только что считал его способным; я нашел довольно любопытным и необычным тот способ, которым он хотел опорочить бедняка; чего я никогда не смог бы простить, так это глупости его расчета. Мы не можем прощать злодея, но все же есть некоторая его заслуга в том, чтобы считать себя таковым; и самый непростительный порок — творить зло по глупости.